Из статьи А.Е. Майкапара «Музыкант елизаветинской Англии: статус, амбиции, контакты»
Джон Доуленд, John Dowland (1562-
1626) - выдающийся английский композитор елизаветинской эпохи. Загадочное
происшествие, случившееся с Доулендом в Италии, о котором еще предстоит сказать, заставило его написать
пространное письмо влиятельнейшему министру Елизаветы сэру Роберту Сесилу. Из
этого послания мы многое узнаем о жизни Доуленда22. Семнадцатилетним юношей,
воспитанным в протестантских традициях, он в 1580 г. отправляется во Францию в
качестве слуги сэра Генри Кобхэма - посланника Елизаветы при короле Франции.
Здесь он принимает католичество. И это Доуленд сообщает протестантскому
министру Сесилу! Очевидно, не все здесь так просто... По-видимому, в 1583 г. Доуленд
еще не вернулся в Англию, иначе он непременно был бы взят под стражу (надо
помнить, что в том году был раскрыт заговор против королевы и последовали
многочисленные аресты католиков, как причастных к нему, так и непричастных).
Но в 1588 г. Доуленд безусловно был в Англии, так как ему вместе с Т.
Морли присуждается степень бакалавра музыки Оксфордского университета.
Упоминание Доуленда среди "выдающихся композиторов", которое имеется
в "Apologia Musices" Джона Кейса, написанной в том же году, наводит
на мысль, что Доуленд получил степень в качестве почетного звания, а не по
окончании курса обучения.
С уверенностью можно сказать - и это подтверждают документы,- что
впервые музыку Доуленда Елизавета могла слышать 17 ноября 1590 г., когда
проходил ежегодный благодарственный молебен по случаю вступления ее на престол.
Два года спустя Доуленд сам играл перед Елизаветой на лютне - своем любимом
инструменте, несравненным виртуозом которого он был. Любопытно, как стал
известен этот факт. Когда современный английский исследователь решил
восстановить атмосферу музицирования в замке Садели, он натолкнулся на одно
старое издание - I. Nichols. The Progress of Queen Elizabeth (1788),-где
оказался опубликованный текст к "Дафне и Аполлону" - представлению,
данному в честь королевы. Из сценария явствует, что в спектакле принимал
участие Доуленд, игравший на лютне и спевший одну из своих песен. Пребывание в
замке Садели (доме лорда Чэндоса), выступление перед самой Елизаветой - все это
говорит о том, что Доуленд пользовался расположением представителей самых
высоких слоев английского общества. Поэтому особенно болезненно воспринял он
отказ в должности придворного лютниста, когда в 1594 г. это место освободилось
и Доуленд подал прошение. Именно тогда, как он пишет Р. Сесилу, решил он
отправиться за границу с тем, чтобы в Италии встретиться со знаменитым
композитором Лукой Маренцем. Но прежде Доуленд побывал у герцога
Брауншвейгского в Германии, того самого англомана, которому Булл посвятил свои
пьесы для вёрджинала.
И вот наконец Италия: Венеция, Падуя, Генуя, Флоренция. Здесь, во
Флоренции, он играл перед Фердинандо I, великим герцогом Тосканским. В палаццо
Питти, где он демонстрировал свое искусство Фердинандо, Доуленд мог
познакомиться с Джулио Каччини, бывшим в ту пору на службе у герцога. Доуленд
не упоминает его имени в предисловии к первой книге своих песен лишь потому,
что Каччини тогда еще не был известен в Англии (24). Позже Каччини сам приехал
в Англию и пользовался большой популярностью - особое распространение получил
его мадригал "Амариллис", дошедший до нас во множестве переложений
для самых разных инструментов.
Во Флоренции как раз и произошло то странное событие, которое побудило Доуленда
написать столь пространное письмо Р. Сесилу (25): он оказался втянутым в
общество английских эмигрантов-католиков, замышлявших заговор против Елизаветы.
Узнав об их планах, Доуленд спешно покинул Флоренцию и, добравшись до
Нюрнберга, отправил это письмо, производящее впечатление не столько покаяния,
сколько доноса. Сопоставляя ряд фактов и учитывая, в частности, ту легкость, с
которой Доуленд в свое время получил разрешение на выезд все от того же Р.
Сесила (вероятно, при условии, что "его уши и глаза будут открыты ко всему
подозрительному"), Д. Поултон высказывает мысль о возможности
преднамеренной шпионской миссии, которую надлежало выполнить композитору (26).
Р. Сесил, очевидно, хорошо понимал, что музыкантам благодаря их профессии
легче, чем кому бы то ни было, внедрившись в общество, собирать информацию, в
частности о готовившихся заговорах против Елизаветы. Шпионской деятельностью
занимались и Т. Морли (27), и Альфонсо Феррабоско Старший - итальянец по
происхождению, которого называли отцом английского мадригала; за последним
закрепилась репутация "знаменитого шпиона" (28).
За время пребывания Доуленда за границей его имя не было забыто в
Англии. Так, в 1595 г. Томас Кэмпиан публикует эпиграмму на Доуленда. Годом
позже композитор получает письмо от Генри Ноэля, в котором тот извещает Доуленда
о желании Елизаветы иметь его своим придворным лютнистом. Казалось, мечта Доуленда
близка к осуществлению. Он отправляется в Лондон, но, увы, не застает Г. Ноэля
в живых и вместо радости по поводу нового назначения (разговор на эту тему так
и не возобновился) скорбит над умершим и пишет "Lamentatio Henrici
Noel" (Дж. Доуленд. "Оплакивание Генри Ноэля").
Вельможа этот покровительствовал музыкантам, и сочинения на его кончину
написали также Т. Морли ("A reverend memorial! of that honourable true
gentleman Henry Noel Esquier" (29) и Т. Уилкс (мадригал на слова
"Noell, adew thou Courts delight..." (30).
Так или иначе слава Доуленда растет, и в 1598 г. он получает сонет
Ричарда Барнфилда, ставший знаменитым благодаря тому что Шекспир включил его в
свой цикл сонетов "Страстный пилигрим": Коль музыка поэзии близка
И как с сестрою с ней соединима,
Любовь меж нами будет велика:
Одна тобой, другая мной любима.
Тебя пленяет Доуленд,
чья струна Чарует слух мелодиями рая,
Мне Спенсер мил, чья мысли глубина
Все превосходит, разум покоряя...
Пер. В. Левина
Примечательно соединение в сонете имен Доуленда и поэта Эдмунда
Спенсера. Дело в том, что Доуленд был лютнистом у Джорджа Кери (барона
Хандсона). Женой барона была дочь Джона Спенсера. В доме барона как раз и могли
встречаться поэт и композитор. Кстати, известно, что барон покровительствовал
Шекспиру. Не была ли Елизавета Кери той леди, которой посвящен сонет? И не
потому ли Шекспир включил его в свой цикл? Мы вплотную подошли к вопросу о
возможном личном знакомстве Доуленда с Шекспиром. Некоторые историки
высказывают даже убеждение, что именно Доуленд своими рассказами о Дании, об
Эльсиноре, где он долгое время был придворным лютнистом короля Кристиана IV,
вдохновил Шекспира сделать местом действия "Гамлета" Эльсинор (31).
Кристиан IV, король Дании, был страстным любителем музыки и предоставил Доуленду
место, которого тот тщетно добивался в Англии,- придворного королевского
лютниста. Надо сказать, что заслуги Доуленда король оценил необычайно высоко -
он назначил ему жалованье, равное жалованью адмирала датского флота. А
впоследствии подарил композитору "Портрет его королевского высочества в
золотой короне".
Для "реконструкции" контактов Доуленда, быть может, лучшим
источником служат его собственные произведения, которые по традиции эпохи - ей Доуленд
следовал с видимым удовольствием - он часто посвящал друзьям и называл именами
своих патронов. Таких "именных" пьес у Доуленда немало, особенно
среди танцев - паван, гальярд, аллеманд. Так, из 13 аллеманд 7
"персональных". Пьес типа "Сэр Джон Лэнгтон, его гальярда",
"Леди Рич, ее гальярда", "Королева Елизавета, ее гальярда"
у Доуленда очень много. Нельзя в небольшой статье раскрыть все связи
композитора и пояснить заглавие каждой его пьесы. Скажу лишь об одной из самых
популярных - паване "Слезы". Она посвящена королеве Анне - сестре
главного патрона композитора, Кристиана IV. Эта павана дошла до нас во множестве
обработок и транскрипций, сделанных как современниками Доуленда, так и нашими,
например английским композитором Б. Бриттеном (Дж. Доуленд. Павана
"Слезы").
Статья опубликована в сборнике АН
СССР: Культура Возрождения и общество.
Москва, "Наука", 1986. , стр.219-231.
